Исследователь Сергей Прудовский получил от УФСБ по Москве и Московской области отказ в выдаче документов НКВД, пишет «Коммерсантъ». Прудовский хотел ознакомиться с протоколом заседания особой тройки НКВД с информацией об осужденных в 1937–1938 годах.
Отказ объяснили тем, что в документе указаны данные о членах тройки, а такая информация ограничена требованиями «по служебной необходимости». При этом Прудовский утверждает, что информация об участниках тройки известна, так как по приказу НКВД в неё должны были входить глава управления органа, первый секретарь обкома партии и областной прокурор.
Прудовский изучал операции НКВД в Харбине в 1937–1938 годах, в период политических репрессий. Из-за массовых арестов дела задержанных рассматривались особыми тройками НКВД.
Историк хотел выяснить все фамилии пострадавших из 170 осуждённых особой тройкой Московской области, но получил отказ из-за грифа «для служебного пользования».
Прудовский обратился в суд, ссылаясь на закон «Об архивном деле в РФ». Он отметил, что спустя 75 лет с момента создания документа сведения о личной и семейной тайне гражданина, указанные в нём, перестают быть информацией с ограниченным доступом. Соответственно, запрашиваемые данные должны быть рассекречены с 2013 года.
На заседании представители ФСБ подтвердили, что протоколы заседаний особых троек перестали считаться тайной с 1999 года, однако порядок доступа к ним не был указан. При этом они привели п.7 указа президента России от 6 марта 1997 года №188 «Об утверждении перечня сведений конфиденциального характера», согласно которому, по их мнению, информация о фамилиях членов особых троек НКВД закрыта для общего пользования, что отражено в ведомственном приказе.
Суд признал доводы ФСБ, которые подтвердились в апелляционной инстанции. Помимо этого, представители ФСБ отметили, что Прудовский неуважительно относится к сотрудникам НКВД, называя их палачами и утверждая, что их «позор должен быть вечным, несмываемым».
«Позиция Прудовского может нанести вред как ныне живущим родственникам должностных лиц, подписывавших протоколы, так и объективной оценке исторического периода 1937–1938 годов», — заявила юрист ФСБ Елена Зиматкина.
После повторного запроса, Прудовский также получил отказ, но уже со ссылкой на закон «Об информации». Историк говорит, что этот акт «не распространяется на архивные документы».
В ФСБ ему предложили сделать запрос по конкретным фамилиям репрессированных или обратиться в Госархив России. По мнению Прудовского, это неосуществимо, так как для этого ему придётся изучить 135 тысяч дел, находящихся в архиве, а как раз-таки фамилий этих людей он не знает, поэтому и просил доступ к протоколам. Таким образом, считает исследователь, ФСБ хочет скрыть правду о жертвах репрессий.
Член правления Международного Мемориала Никита Петров подтвердил незаконность отказа ФСБ, также сославшись на закон «Об архивном деле в РФ». Он же рассказал, что в последнее время случаи закрытия доступа к архивам участились, назвав это «печальной приметой времени». Один из примеров — приказ директора госархива Новосибирской области Владимира Широкова, из-за которого исследователь Денис Карагодин не смог получить данные о сотрудниках НКВД.
Организация Петрова выпустила специальную инструкцию о том, как получить доступ к архивам. В ней рекомендуется обжаловать отказ в суде, либо добиться реабилитации осуждённого, что облегчит выдачу сведений из госфондов.